В трактате «О предопределении святых» Августин верно показывает, что вера есть дар Божий, но он тут же отвергает всякое участие человека в принятии или отвержении Божьей благодати, отвергает наличие воли человека и считает, что Бог одним дает веру, а другим не дает: «Далее, если Бог производит нашу веру, удивительным образом действуя в сердцах наших, чтобы мы уверовали, то неужели следует опасаться, будто Он не сумеет сотворить все полностью… Поскольку мы не можем хотеть, если не будем призваны; и когда после призвания восхотим, не достаточна наша воля и наше стремление, кроме как если Бог и силы даст стремящимся и приведет туда, куда призывает… Ибо оно, это призвание, является таковым не для всех званных, а только для избранных… Ибо кого милует, заставляет делать добро, а кого ожесточает, оставляет на то, чтобы делал зло: но и то милосердие присваивается предыдущей заслуге веры, и это ожесточение предшествующей неправедности… Итак, вера — и начавшаяся, и совершенная — есть дар Божий; и в том, что этот дар одним дается, а другим не дается, пусть не усомнится никто, не желающий противостоять яснейшим местам Священного Писания. Почему же дается не всем, это не должно волновать верного, который верует, что от одного человека все пошли в осуждение, без сомнения справедливейшее: так что не было бы никакого упрека Богу, даже если бы никто оттуда не был избавлен. Откуда явствует, что велика благодать, состоящая в том, что многие избавляются и узнают о том, что им бы полагалось, наблюдая за теми, кто не избавлен… Если доискиваться причины того, почему тот или иной оказывается достойным, то не переведутся утверждающие, будто таковой причиной является человеческая воля. Мы же говорим, что это совершается по благодати или предопределению Божьему. Ведь между благодатью и предопределением единственное различие состоит в том, что предопределение приготовляет благодать, а благодать уже есть само дарование. Поэтому предопределение Божие, относящееся ко благу, является… приготовлением благодати: благодать же есть следствие самого предопределения… Итак, они были избраны до сотворения мира тем предопределением, которым Бог предузнал Свои будущие дела; избраны же были от мира тем призванием, коим Бог исполнил то, что предопределил. Ибо кого предопределил, тех и призвал, и тем именно призванием, которое согласно с намерением. Итак, не иных, а тех, которых предопределил, их же самих и призвал; не иных, а тех, которых так призвал, их же и оправдал; не иных, а тех, которых предопределил, призвал и оправдал, — их же и прославил… Итак, предопределив нас, Он предузнал Свое дело, посредством которого Он делает нас святыми и непорочными… Итак, дверь отверста у тех, которым дано; многие же противники относятся к тем, которым не дано… Ибо в сердцах человеческих делает Бог, что хочет, помогая ли, осуждая ли, чтобы также через них исполнилось то, чему предопределили быть рука и совет Его… Бог также и для Царства Небесного, и для вечной жизни готовит и обращает волю людей» [275].

Конкретно учение Августина о неотступности выражается в следующем: «Мы говорим о такой неотступности, благодаря которой человек проявляет стойкость до конца. Если она дана, он претерпевает до конца. Если он не претерпевает до конца, она ему не дана… Поскольку никто не обладает неотступностью, если фактически не претерпевает до конца, многие могут иметь ее и никто не может утерять ее. Не следует бояться, что когда человек проявляет стойкость, в него может вселиться злой дух, который не позволит ему претерпеть до конца. Это Божий дар, поэтому он может быть получен молитвой. И когда он дан, утерять его невозможно» [284].