О музыке в церкви

Амвросий (340–397), епископ Миланский, сделал существенный вклад в развитие духовной музыки.

Восточные христиане активно использовали гимны и духовные песни, в которых не примнялись стихи из Писания. Гимны стали важной частью византийской литургии. Их применение в Западной Церкви было инициировано епископом Милана (с 374 г.) Амвросием. Сам Амвросий написал множество гимнов и осознавал свое дарование. Он говорил: «Также они говорят, что очарование многих гимнов уносит людей ввысь. Конечно, я не отрицаю этого. Это сильнейшее очарование, гораздо более могущественное, чем все прочие. Ибо что может нести большее благо, чем вера в Троицу, провозглашаемая ежедневно устами множества людей» [169]. Амвросий защищал церковь от либеральных позиций. Когда в 386 г. мать императора Юстиана сделала попытку принудить его передать церковное здание в распоряжение либеральных христиан, не желавших принимать доктрины Никейского собора, Амвросий отказался и устроил собрание церкви, во время которого его гимны помогали поддерживать высокий моральный дух. Гражданские власти сдались [119].

Амвросий утверждал, что «воспевание хвалы и есть союз и единство, когда весь народ соединяется в едином акте песнопения».

Иоанн Златоуст (347–407) всегда стоял на позициях благоговейной музыки, славящей Господа и возвышающей дух. В Беседе I на слова пророка Исаии (Ис.6:1) он пишет сначала о том, как должно и как обстоит дело с пением в собрании святых, которые входят в Духе в небесное святилище: «На небе серафимы взывают трисвятую песнь; на земле множество людей возносит ту же песнь. Составляется общее торжество небесных и земных существ, одна благодарность, один восторг, одно радостное ликование. Оно устроено неизреченным снисхождением Господа; оно составлено Духом Святым; гармония звуков его согласована благоволением Отца; свыше оно имеет ритмичность членов и, движимое Троицей, как бы некоторым плектром, производит усладительную и блаженную мелодию, ангельскую песнь, непрестанную гармонию. Вот следствие здешнего усердия; вот — плод нашего собрания! Вот почему я радуюсь, видя такое благолепие, радуюсь, видя радость в душах ваших, радость духовную, веселье в Боге» [170]. Затем Иоанн Златоуст описывает те встречающиеся негативные моменты, которые схожи с сегодняшним харизматическим поклонением, и которые были недопустимы в церкви тогда, как и совершенно недопустимы сегодня: «Из присутствующих здесь есть люди, которых, я думаю, не знает и ваша любовь, которые, не почитая Бога и считая изречения Духа обыкновенными, издают нестройные звуки, ведут себя нисколько не лучше беснующихся, колеблясь и двигаясь всем телом и показывая нравы, чуждые духовному бдению. Жалкий и несчастный! Тебе должно с изумлением и трепетом возносить ангельское славословие, со страхом совершать исповедание перед Создателем и через это испрашивать прощения грехов; а ты переносишь сюда обычаи шутов и плясунов, безобразно протягивая руки, припрыгивая ногами и кривляясь всем телом. Как ты не боишься и не трепещешь, дерзко слушая такие изречения? Разве ты не знаешь, что здесь невидимо присутствует Сам Господь, измеряя движение каждого и испытывая совесть? Но ты не разумеешь этого, потому что слышанное и виденное тобой на зрелищах помрачило твой ум, и совершаемое там ты вносишь в церковные обряды, обнаруживая бессмысленными криками беспорядочность своей души. Помогут ли сколь-нибудь молитве руки, непрестанно поднимаемые кверху и движимые беспорядочно, и сильный крик, производимый напряженным дуновением воздуха, но не имеющий смысла? Не свойственны ли такие действия беспутным женщинам, встречающимся на перекрестках, или кричащим на зрелищах? Как же ты осмеливаешься к ангельскому славословию примешивать бесовские шутки? Как ты не стыдишься того изречения, которое здесь произносишь: «Служите Господу со страхом и радуйтесь с трепетом» (Пс.2:11)?.. И не только служить Господу со страхом, но и радоваться с трепетом повелевает Дух Святой через пророка. Но, скажешь, пророк заповедует свершать славословие с восклицанием: «Воскликните Богу, вся земля» (Пс.65:1). И мы запрещаем не такое восклицание, а бессмысленный вопль, не голос хвалы, а голос бесчинства, усиленные крики друг перед другом, напрасное и тщетное поднятие рук на воздух, топанье ногами, безобразные и непристойные обычаи» [170].